Валерия. Роман о любви - Юлия Ершова

Но Алла остановила заведомо тупиковое направление разговора:

— Инга Александровна, позвольте мне объяснить: гражданка Дятловская не жаловалась! Наоборот, это Елизавета Евгеньевна обратилась к ней как к лицу, упомянутому в докладной, с просьбой помочь разобраться в ситуации. Вы понимаете? Её имя в жалобе упоминается. А вы, — вспыхнула она, обращаясь к Лере, — не вмешивайтесь в разговор профессионалов! Понадобится — ответите конкретно на вопрос. — Блестяще вошедшая в роль проверяющая зыркнула на мать мальчика с такой силой, что у той заледенела кровь. — Итак, уважаемая Инга Александровна, — проверяющая стукнула стальным пером по своему органайзеру, — когда началось распределение путёвок среди нуждающихся в санаторно-курортном лечении? Дату не припомните?

— Как обычно, — участковая опять опустила уставшие глаза, — к заведующей поступили в понедельник, на наш участок выделили три, органы дыхания и ортопедия. В этот же день, в понедельник, мы с Машенькой пробежались по диагнозам. Нуждающихся с органами дыхания, инвалидов детства, на участке два. Оба отказались.

— Родители подтвердили отказ подписью?

— Конечно, — участковая обвела прищуренным взглядом свою медсестру. — Маша, продемонстрируй. — Маша сиганула под стол, а доктор опустила лоб на ладони и продолжила: — Они давно в определённые места ездят, их там знают врачи, родители сами добились финансирования. Я была уверена, что они откажутся, вот только с реабилитации вернулись. Далее, лёгкие и бронхи, очень много, выбрать сложно. Почти все люди обеспеченные, летом планируют совместный отдых. А те, кто у нас многодетные, дети — первая группа здоровья. Их там по линии профсоюза бесплатно в лагеря отправляют. А у асоциальных детей интернат на пятидневку перевели, у них своя кухня, ну вы же знаете. — Алла важно кивнула. — Ну и вот, заведующая поликлиникой распорядилась собрать карточки детей, перенёсших воспаление гайморовых пазух. Её выбор на Сашу пал. И я одобряю. Он самый первый в своей возрастной группе, тем более семья неполная. В стационаре лежал. Кого ещё посылать, как не его? На что жаловаться?

— Вы абсолютно правы, — дикторским голосом заметила Алла и подкралась к врачу, как хищник на охоте. — А как часто к вам на участок поступают бесплатные путёвки в Крым и конкретно в «Дельфин»?

В покрасневших глазах участковой вспыхнули молодецкие огоньки, а губы скривились в улыбку.

— Э! Так вы, может, под заведующую копаете? Не помню, у начальства спрашивайте, — брыкнулась она.

Алла ощутила себя рыбаком, у которого с крючка только что сорвалась золотая рыбка. Ресницы её враз отяжелели, но ответ нашёлся сам собой.

— Честно говоря, — вздохнула она, — так домой хочется… Рабочий день через час завершается, а мне опять на работу — донесение писать по вопросу Дятловской. Если бы Пастушок лично не попросила, клянусь, отказалась бы это грязное бельё ворошить. Это не входит в мои должностные обязанности. А так вы мне очень помогли. Елизавета Евгеньевна так и сказала, чтобы я сразу к вам шла, так сказать, на передовую, а начальство она сама обзвонила, или обзвонит. Вы меня понимаете? Пастушок желает вас лично, Инга Александровна. Давайте не будем терять времени, — проверяющая возложила свою ладонь на телефонный аппарат, как президент на Конституцию, — наберите Елизавету Евгеньевну, пусть подтвердит.

Участковая прищурилась и вытянула шею.

— Машенько, — сфальшивила она, — где ты там?

— А сейчас нам Мария Анатольевна расскажет, — важная гостья перевела взгляд на медсестру с круглыми глазами, — сколько она бесплатных путёвок в Крым оформила за период своей трудовой деятельности. — Медсестра качнулась, и проверяющая нажала на неё голосом. — Так сколько?!

— Нисколько, — пробурчала Маша. — Ничего не оформляла… Только по республике три в прошлом году.

Участковая отдышалась и нырнула в тему:

— Ой, Маша, ты год работаешь, не вводи в заблуждение комиссию. Но, Алла Николаевна, она права, ни в прошлом, ни в позапрошлом у нас бесплатного Крыма не было, и ничего бесплатного не было. И не то что пять, лет десять так точно, и по всей поликлинике. А тут сразу три путёвки на участок. Я удивилась, но вдумываться — как и почему — времени нет, у меня два участка уже три месяца. Вы разберитесь у себя в отделе, пожалуйста, окажите содействие. Я же вам помогаю отчёты составлять.

— Какие разговоры, Инга Александровна! — взбодрилась Алла. — Вы у меня с языка сорвали! Елизаветушке доложу непременно, сегодня же. Ну, спасибо, до свидания, отбоярюсь от жалобщиков — и сразу будем решать ваш вопрос.

Лера вскочила с кушетки и открыла было рот, но Алла взглядом захлопнула её онемевшие челюсти:

— Вы свободны, гражданка Дятловская, и впредь… — Алла подняла измученный маникюром палец и пригрозила им гражданке. Та выскользнула за дверь, сама проверяющая тоже потянулась к выходу. — Так нашей мамочке не стоит волноваться, санаторий хороший? — бросила она на ходу.

— Хо-о-о! Прекрасный! — оживилась участковая — Мы с дочкой и внучкой прошлым летом в Евпатории отдыхали, ходили на пляж «Дельфина». Внучке курсовку купили — я очень довольна, процедуры на высшем уровне. Путёвки, правда, очень дорогие, да и родителей размещают только с детьми-инвалидами второй и третьей группы. Но сейчас лучше детского санатория в Крыму нет. Мальчика подтянут! ОРВИ год болеть не будет, про гайморит забудете. Вам выпало редкое счастье, поверьте, недаром завистники ополчились. В следующем году такой халявы не будет, наша заведующая сказала, что путёвки не государство, а спонсор какой-то выделил и сам оплатил. Но это между нами, тема не моя.

Алла вздрогнула — вот он, ключ! Она взмахнула на прощанье папкой-крылом и унеслась вслед подруге, которую она догнала у въезда на парковку.

— Спасибо, Аллочка, — бросилась с объятиями подруга. — Ты такая артистичная! Такая артистка! Я в себя прийти не могу от этого спектакля. И… Слава богу, сыночка не похитили, он в лучшем санатории отдохнёт!

— Чему ты радуешься? — схлопнула ликование Алла. — Неужели ничего не поняла?

В машине Алла с яростью содрала с себя халат и сбросила туфли, холодными пиками торчали теперь стальные каблуки. Ножки с удовольствием обулись в тугие шлёпки и ударили по педалям.

— Алчонок, ну чем ты опять недовольна? — спросила порозовевшая Лера. Похищение ребёнка отменяется, только бы дождаться его звонка, только бы услышать его голос, сыночка-сахарочка.

— Тобой недовольна. Мозгами пошевели.

— Алл, ну хватит! Санаторий самый лучший, Алечку пролечат грязями, он больше не будет болеть.

— Как трогательно, — съязвила Алла.

— Ну да, я глупая, волновалась, думала, участковая в сговоре с бандой похитителей и сыночка украли.

— Становится понятно, почему твой папа меня, простую белоруску, считал образцом женской мудрости, — поморщилась Алла и, помолчав, продолжила: — Киднеппинг! Участковая в заговоре с бандой! Как такая глупость может прийти в голову? Мы же вдвоём в санаторий звонили, я же сама билеты заказывала, в горисполком ездила. Ну, Дятловская… нет слов.